Уголовная ответственность за коррупционные преступления в зарубежных государствах

Коррупционные преступления в уголовном законодательстве европейских государств на пример Германии. Коррупционные преступления в уголовном законодательстве Южной Кореи и Сингапура. Современные международные модели противодействия коррупции и практики их реализации.

Раздел 30 УК Германии называется «Наказуемые деяния по службе». Субъектами деяний этого раздела являются должностные лица, и эти деяния можно разделить на три группы:

  • деяния, совершаемые из корыстных побуждений;
  • связанные с противоправным и недобросовестным выполнением служебных обязанностей;
  • посягательства на процессуальный порядок совершения определенных действий.

К первой группе относятся такие деяния, как получение выгоды — §321, продажность (получение взятки) — §332. Ответственность за эти деяния несут должностные лица, а за последующие деяния, предусмотренные §333 — представленные выгоды и § 334 — подкуп, несут ответственность любые лица, что находятся в сговоре с должностными лицами. Для должностных лиц и для частных лиц предусмотрены одинаковые меры наказания — лишение свободы до 3 лет или денежный штраф.

В особо тяжких случаях продажности и подкупа, предусмотренных § 335, наказание усиливается — срок лишения свободы назначается от 1 года до 19 лет. Как получение выгоды признается вознаграждение третейского судьи. За деяния, совершенные должностными лицами и третейским судьей, в качестве дополнительного наказания могут быть применены имущественный штраф и расширенная конфискация — §338.

К деяниям, связанным с противоправным и недобросовестным выполнением служебных обязанностей относятся:

  • § 340 — нанесение служебного повреждения при исполнении служебных обязанностей;
  • § 348 — фальшивое официальное засвидетельствование;
  • § 352 — незаконное внимание сборов;
  • § 353 — незаконное взимание непредусмотренных взносов, уменьшение платежей;
  • § 353.a — подрыв доверия во время пребывания на дипломатической службе;
  • § 353.b — нарушение служебной тайны и особой обязанности по сохранению тайны;
  • § 355 — нарушение налоговой тайны;
  • § 357 — подстрекательство подчиненного по службе к совершению наказуемого деяния.

Третья группа, связана с посягательством на процессуальный порядок совершения определенных действий, включает следующие деяния:

  • § 339 — вынесение неправосудного приговора или решения;
  • § 343 — принуждение к даче показаний;
  • § 344 — преследование невиновного;
  • § 345 — исполнение приговора в отношении невиновного;
  • § 353.d — незаконное разглашение сведений о судебных разбирательствах;
  • § 356 — противоречащее делу одновременное обслуживание адвокатом спорящих сторон в одном и том же процессе. Этими статьями и заканчивается Особенная часть Уголовного кодекса Германии.

В целом, в сфере государственного управления Германии разрабатываются новые методы противодействия коррупции. Например, в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия для противодействия коррупции в 2004 г. была создана горячая линия. Немецкая Ассоциация городов и муниципалитетов в 2002 г. единогласно приняла антикоррупционный пакет, состоящий из 10 пунктов.

Среди прочих мер, была предложена система ротации, согласно которой компетентные люди, ответственные за государственные контракты, должны меняться регулярно, чтобы предотвратить возможность сговора. Также введен принцип «четырех глаз», который требует присутствия на официальных процедурах (например, при приемке товаров/услуг) несколько сотрудников, кроме того, заказы должны точно описываться в электронном виде, обеспечивая тем самым свободный доступ к информации.

В настоящее время коррупция в Германии стала серьезной проблемой. За последние 20 лет общество узнало, что в Германии стали частью повседневной жизни взяточничество, получение сомнительных преимуществ. Коррупция редко встречается в низкодоходных отраслях экономики: в Германии существует «большая коррупция».

После очередного коррупционного скандала в концерне «Сименс», ущерб от которого составил 200 млн евро, в Германии наблюдается значительное повышение к проблеме антикоррупционной активности. В 2006 г. согласно сообщениям печати высокопоставленные сотрудники «Сименс» завели «черную кассу» и давали взятки в странах третьего мира ради получения выгодных заказов. Достаточно интересно и эффективно проводится борьба в так называемых странах Малых Драконах — Южной Корее и Сингапуре.

Интересно
Вспомним, что, несмотря на давнюю историю корейского народа, как государство Южная Корея (Республика Корея) возникла после подписания перемирия между Южной и Северной Кореей 27 июля 1953 г. Граница между государствами прошла по 38-й параллели, а до Второй мировой войны с 1910 по 1945 гг. Корея находилась под гнетом японской колонизации.

В мае 1961 г. в Корее был совершен военный переворот под руководством генерала Пак Чон Хи. Он создал Высший совет национального возрождения и вскоре приобрел столь высокий авторитет, что президент был вынужден подать в отставку. Пак Чон Хи стал корейским президентом в декабре 1963 г. Главным достижением его правления стал небывалый подъем экономики. Страна, которая в начале 60-х гг. ХХ в. по уровню экономического развития находилась на одном уровне с Папуа-Новая Гвинея и Нигерией, всего лишь за 20 лет превратилась в «азиатского тигра».

В основу ее развития была положена т. н. «экспортноориентированная модель» экономики. Корея, практически не имеющая полезных ископаемых, закупала за границей сырье, из которых по технологиям, в первое время также заимствованным из-за границы, изготовлялась промышленная продукция. Она отправлялась на экспорт, а на вырученные за нее деньги закупались новое сырье и новые технологии.

Экономический подъем страны привел власть к осознанию того, что необходимо организовать борьбу с коррупцией. В июле 2001 г. был принял Закон о борьбе с коррупцией, на основании которого был организован Комитет по борьбе с коррупцией (КБК), который начал работать с 25 января 2005 г. Возглавляет КБК совет, который состоит из 9 человек, представляющих исполнительную, законодательную и судебную ветви власти. Членам совета гарантировано как минимум три года работы в комитете.

По закону КБК подчинен президенту страны, но не президент, ни ктолибо не может давать указаний комитету, он независим от административного вмешательства. Доклады о своей работе он предоставляет президенту Кореи, но только в порядке информирования, а не для получения рекомендаций.

Помимо этого, законом возложена обязанность борьбы с коррупцией на следующие органы:

  • управление по аудиту и инспекциям;
  • министерство юстиции;
  • военную прокуратуру;
  • министерство финансов и экономики;
  • комиссию по справедливой торговле;
  • налоговую службу;
  • национальное полицейское управление.

Особого внимания заслуживает противодействие коррупции в Сеуле. Мэр Сеула г-н Гох Кун проявил политическую волю, информируя общественность о деятельности государственных служб — от рассмотрения обращений граждан до политики принятия решений.

В результате этого была разработана и внедрена сеульская стратегия борьбы с коррупцией, предусматривающая превентивные, репрессивные меры и прозрачность деятельности администрации, а также тесное сотрудничество между частными лицами и государственными службами.

Превентивные меры предусматривают ослабление государственного регулирования во всех административных сферах. Например, были отменены избыточные нормы муниципального регулирования в различных сферах. Репрессивные меры были введены за каждый проступок, совершенный городскими чиновниками. Для осуществления принципа нулевой толерантности к коррупции была введена система прямого обращения к мэру. Почтовые открытки с информацией о любых злоупотреблениях чиновников поступают непосредственно в адрес мэра, который их лично читает и следит за наказанием нарушителя.

Для показателя уровня «чистоты» деятельности каждой административной единицы столицы и стимулировании здоровой конкуренции между ними был разработан и используется антикоррупционный кодекс.

Этот показатель подсчитывается по результатам опроса мнения лиц, обращавшихся в государственные службы столицы и статистики антикоррупционных мер, предоставляемой непосредственно администрацией. Для сотрудничества между частными лицами и государственными службами был введен так называемый Договор о неподкупности. Его цель — предотвращение коррупции в сфере поставок товаров и предоставления услуг населению.

Обязательство не брать взяток является частью соглашения между чиновниками, курирующими поставки товаров и услуг, и претендентами на выполнение этих видов работ. Подписывая такой договор, стороны соглашаются, что в случае его несоблюдения они понесут ответственность в соответствии с действующим законодательством. Особо следует отметить разработку и внедрение в Сеуле Национальной программы по борьбе с коррупцией, получившей название OPEN, которая позволяет гражданам в режиме онлайн контролировать через интернет процесс рассмотрения своих обращений в городскую администрацию.

Для того, чтобы гражданам было легче отслеживать информацию, на какой стадии рассмотрения находится поданное им заявление, указывается ожидаемая дата очередной процедуры в процессе продвижения бумаг на каждом этапе. Система дает возможность отслеживать любые задержки на каждой стадии любым чиновником — от сотрудника городской администрации до генерального директора.

Интересно
Сеульская система OPEN оказалась достаточно эффективной. По оценкам специалистов, в результате ее реализации коррупция среди чиновников уменьшилась почти в 6 раз. Она получила международное признание, так как правительство Сеула вместе с ООН разработало специальное учебное пособие по работе с системой OPEN, которое было рекомендовано для распространения в других странах — членах ООН.

В целом меры южнокорейского правительства по противодействию коррупции, включая внедрение системы OPEN, оказывают позитивное воздействие на международный имидж страны. Об этом, в частности свидетельствует улучшение общего индекса восприятия коррупции для Республики Корея, который увеличился с 4,2 в 2000 г. до 5,6 в 2018 г. соответственно, страна переместилась с 50 на 45 место среди 180 обследованных стран мира.

Один из самых наглядных примером борьбы с коррупцией является то, что Президент Пак Кын Хе, одна из дочерей бывшего президента Южной Кореи Пак Чон Хи, в апреле 2018 г. была признана виновной по 16 пунктам обвинения из 18, выдвинутых прокуратурой, в том числе во взятках и вымогательстве и приговорена к 24 годам тюрьмы. Далее рассмотрим борьбу с коррупцией в Сингапуре. Остров Сингапур, длиною всего 42 км и шириной 23 км расположен у южной оконечности полуострова Малакка, на главном морском торговом пути между Южно-Китайским морем, Индийским океаном и островами пряностей (Молуккские острова).

Сингапур с давних времен являлся важным торговым центром. Возможно, к решительной борьбе с коррупцией Сингапур сподвигла его непростая история. Сначала Сингапур находился влиянием голландской Ост-Индской компании, позже под британским владычеством, поскольку в 1824 г. был подписан англо-голландский договор, разделивший территорию вдоль Малаккского пролива. По нему Британской Ост-Индской компании достались Пинанг, Малакка и Сингапур, объединенные в 1826 г. под общим названием Колонии Пролива. Наступила пора благоденствия Сингапура, который получил в 1867 г. статус колонии Британской короны и главного порта Британской империи.

Вторая мировая война стала поворотным моментом в Сингапурской истории. Англичане потерпели поражение в Сингапуре и Малакке, вера жителей в надежность британских властей была подорвана. Японцы оккупировали остров в считанные недели. В 1942 г. Сингапур стал называться Сионань-То (Свет юга). После капитуляции Японии граждане Сингапура и Малайзии не хотели больше находиться под иностранным владычеством. Множественные выступления привели к жесткому подавлению оппозиции и введению в 1948 г. Британией в Сингапуре военного положения на 12 лет.

Послевоенный Сингапур представлял собой коррумпированный, грязный и перенаселенный город. Черный рынок процветал. Некоторые преобразования, например, легализация ряда политических партий и предоставление избирательных прав местным жителям в 1950-х гг., не сняли социальное напряжение. В этих условиях на передний план выдвинулась партия Народного действия, основанная в 1955 г. Ли Куаном Ю и получившая в 1959 г. получила большинство мест в законодательном собрании.

В 1963 г. Сингапур и Малайзия получили независимость от Великобритании. В 1967 г. Британия объявила о выводе своих войск из Сингапура, обслуживание которых приносило 20% национального дохода. Выход из положения Сингапурские власти нашли в ускоренной индустриализации, в частности, в создании совместных предприятий. За 4 года экономика Сингапура расцвела. Во многом это явилось заслугой премьер-министра республики Ли Куан Ю, занимавшего этот пост вплоть до 1990 г. Он сумел осуществить глобальные преобразования в островном государстве, не имевшем никаких значимых природных богатств.

Жесткое и не знавшее коррупции правительство проводило политику, направленную на обеспечение стабильности и производительности экономики. Одной из важнейших мер стало повышение зарплат чиновникам. По мнению политика, если госслужащим не доплачивать, то вряд ли удастся избежать «утечки мозгов» в коммерческий сектор.

Повышение достатка чиновников быстро дало о себе знать — на государственную службу перешли лучшие специалисты. А с наступлением бурного экономического подъема заработная плата чиновников стала расти пропорционально доходам частного сектора. Дело в том, что Ли Куан Ю видоизменил схему доходов высших должностных лиц, которая работает до настоящего времени.

Теперь пересмотр жалованья министров, судей и высших государственных служащих стал автоматически привязываться к сумме налогов на доходы, уплачиваемые частным сектором. Формула зарплат чиновников выглядит так: уровень оклада госслужащего определяется как 2/3 дохода работника частного сектора сопоставимого ранга, отмеченного им в налоговой декларации.

От британского колониального правления сингапурцам досталось «Бюро по расследованию коррупции» (БРК), которое в народе называли «Бюро по расследованию заразной жадности». Его директор нес непосредственную ответственность за деятельность бюро перед премьер-министром страны. Основные функции БРК — рассмотрение жалоб о злоупотреблении служебным положением, случаях халатности, небрежности и взяточничества, допущенных государственными служащими.

Сотрудники БРК имели право без суда задерживать и обыскивать подозреваемых в коррупции, проверять их банковские счета, вызывать на допрос родственников подозреваемого, любых свидетелей. Причем статус гражданина, его ранг и вероисповедание не имели никакого значения. Чиновник, уличенный в коррупционной деятельности, лишался работы, пенсии и всех льгот.

В 1989 г. минимальная сумма штрафа была увеличена с 10 тыс. до 100 тыс. сингапурских долларов, а дача ложных показаний или попытка ввести в заблуждение стала караться тюремным заключением и штрафом в 10 тыс. сингапурских долларов. За это время было отправлено за решетку несколько федеральных министров, общественных деятелей, глав профсоюзов и топ-менеджеров государственных компаний.

Например, перед судом предстал глава министерства окружающей среды Ви Тун Бун. В 1975 г. он с семей совершил поездку в Индонезию. Но поездка ьыла оплачена не из собственного кармана чиновника, а подрядчиком, строившим ему жилье, интересы которого Ви Тун Бун представлял перед государственными служащими.

Более того, министр также получил от подрядчика особняк стоимостью 500 тыс. сингапурских долларов и два кредита, которые он оформил на имя своего отца на общую сумму 300 тыс. сингапурских долларов для спекуляций на фондовом рынке. Ви Тун Бун был приговорен судом к 4 годам и 6 месяцам лишения свободы. Приговор был обжалован, обвинение осталось в силе, хотя срок заключения сократили на 18 месяцев.

Ежегодный экономический рост в Сингапуре составляет 9%. Уровень грамотности населения свыше 90%, большая часть населения (около 4 млн человек), проживает в качественных государственных многоквартирных домах. За последние 30 лет территория Сингапура увеличилась на 10% за счет освоения земель вдоль южной береговой линии.

В настоящее время Сингапур — заметный член мировой экономической системы, специализируется на сверхсовременных информационных технологиях. И это — при крошечных размерах и сомнительном стартовом капитале.

Анализ современных стратегических методик, обобщения нормативных предписаний и практик (моделей) международной борьбы с коррупцией обычно начинают с первой модели «кнута и пряника». Она используется преимущественно в западных странах (США, Канаде, странах Европы, Японии и др.) и заключается в сочетании достаточно длительных, дорогостоящих и не дающих быстрого эффекта программ профилактики коррупционного поведения с помощью относительно мягких мер принуждения за незначительные деяния и максимально жесткого (в том числе и связанного с длительным лишением свободы) наказания за серьезные преступления.

Суть её может быть выражена следующим положением: все преступники делятся на две категории, первая — те, кто никогда не должен попадать в тюрьму, и вторая — те, кто никогда не должен выходить из тюрьмы.

Так, Уголовный кодекс Канады приравнивает взяточничество к нарушению Конституции страны и акту государственной измены. В таких странах государственный чиновник, уличенный в коррупции, рассматривается с точки зрения морали как враг государства. Вторая «модель тотальной войны», которую с долей условности, называют восточной или юго-западной (Китай, КНДР, Индонезия и др.). основными чертами такой модели являются сочетание крайне жестоких мер подавления любых проявлений коррупции со стремлением создать идеологическую основу неприятия коррупции обществом.

За период с 2000 по 2010 гг. в Китае, по данным В.Д. Андрианова, было расстреляно за коррупцию около 10 тыс. чиновников, еще 120 тыс. получило по 10-20 лет заключения. За 10 лет реформ к уголовной ответственности за взяточничество привлечено около миллиона сотрудников партийно-государственного аппарата. В частности, за последнее пятилетие привлечены к уголовной ответственности за мздоимство 830 тыс. чиновников. Серьезных результатов в борьбе с коррупцией добились в Гонконге.

Коротко рассмотрим историю Гонконга и его присоединения к Китаю. В результате первой «опиумной» войны (1840-1842 гг.), во врем которой английские воска дошли до Нанкина, были открыты ворота Китая для английских промышленников, торговцев опиумом и миссионеров. В соответствии с Нанкинским договором, Китай обязался выплатить Великобритании в качестве компенсации 21 млн долларов, открыть для иностранцев несколько морских портов, в т.ч. Шанхай и Гуанчжоу, согласиться на ввоз опиума и предоставление иностранцам права экстерриториальности.

Иными словами, с этого времени иностранцы не были подчинены действию китайских законов. Но наиболее унизительным было то, что Китай оказался вынужден согласиться на передачу Сянгана (Гонконга) под власть Великобритании. Поэтому возвышающийся над городом пик назван пиком Виктории. Трудно себе представить, что еще сто лет назад это место было пустынным и заброшенным, а сегодня это громадный город, расположенный на Кулунском полуострове и острове Гонконг, в котором 50-этажные здания встречаются гораздо чаще, чем 10-этажные.

Поскольку эти китайские территории англичане взяли в аренду на 99 лет, то ее срок истек в 1997 г. Китайское правительство дало понять, что не намерено продлевать договор и англичанам пришлось принимать нелегкое решение о передаче своей колонии. В 1984 г. стороны заключили соглашение о том, что Гонконг отойдет к КНР в 1997 г., но станет одним из Особых Административных регионов на минимальный срок 50 лет с ограниченной властью Китая. Этот срок истечет в 2047 г., и сейчас не ясно, продлит ли Китай особый статус Гонконга после этой даты.

Присоединение Гонконга и Китаю не было безболезненным, т. к. местные жители не хотели присоединения к Китаю, поскольку ощущали себя подданными Великобритании, проходили постоянные акции протеста. Многие жители эмигрировали из Гонконга перед его присоединением. Статус Особого Административного центра не разрешает посещение Гонконга китайцам без получения особой визы на посещение Гонконга. Заметим, что Гонконг имеет свои деньги — гонконгский доллар, а не юань как в Китае.

Возможно, именно поэтому, несмотря на присоединение к Китаю более 15 лет тому назад, волна китайской коррупции не захлестнула Гонконг. Одна из основных причин — эффективное функционирование антикоррупционного ведомства (агентства). Оно насчитывает более 1300 сотрудников. В целом на государственном уровне выделяется значительное количество средств для борьбы с коррупцией: ранее они составляли 0,5%, теперь лишь 0,35% от ВВП Гонконга в связи с позитивными результатами в противодействии коррупции.

Для третьей «скандинавской модели» характерен акцент решения проблемы коррупции через профилактику, главным образом экономическими и моральными средствами. Так, до середины XIX в. в Швеции коррупция процветала. Одним из следствий модернизации страны стал комплекс мер, нацеленных на устранение меркантилизма. С тех пор государственное регулирование касалось больше домашних хозяйств, чем фирм, и было основано на стимулах (через налоги, льготы и субсидии), нежели на запретах и разрешениях.

Был открыт доступ к внутренним государственным документам и создана независимая и эффективная система правосудия. Одновременно шведский парламент и правительство установили высокие этические стандарты для администраторов и стали добиваться их исполнения.

Интересно
Спустя всего несколько лет внешние проявления честности стали нормой среди бюрократии. Зарплаты высокопоставленных чиновников поначалу превышали заработки рабочих в 12-15 раз, однако со временем эта разница уменьшилась до двукратной. На сегодня Швеция по-прежнему имеет один из самых низких уровней регистрируемой коррупции в мире.

Четвертая — псевдолиберальная модель. Характерна для государств с переходным типом экономики. Ее суть заключается в отношении к коррупции как к естественному экономическому явлению, которое нужно «точечно» контролировать, не позволяя преодолеть некий порог. При этом рыночные механизмы «сами все расставят по своим местам». Указанный тип коррупции оправдывается не только исторически обусловленными национальными особенностями коррупционного поведения, но и так называемым первичным накоплением капитала.

Самостоятельную проблему составляет идентификация реальных успехов борьбы с коррупцией. В число таких успехов могут включаться как политические установки, ориентирующие общество на борьбу с коррупцией (объявление коррупции не просто безнравственным, но и аморальным — осуждаемым государством безнравственным поведением), так и снижение уровня реальной преступности.

К числу успехов в борьбе с коррупцией специалисты обычно относят принятие Конвенции ООН против коррупции в 2003 г. сегодня во многих странах мира идет реальная борьба с коррупцией. Практика привлечения к уголовной ответственности за коррупцию действующих и бывших глав государств и правительств является типичной для ряда стран (в частности, для Южной Кореи и Японии).

Некоторые эксперты, на наш взгляд, не вполне доказательно, приводят в качестве примеров стран с успешной борьбой с коррупцией Австралию, США, Германию. Подобные выводы, в действительности, как правило, касаются отдельных форм коррупционного поведения (как правило, в сфере низовой коррупции). Не предвзятый анализ показывает, что сколько-нибудь серьезно и стабильно снизить уровень коррупции «в верхах» и в сфере транснационального бизнеса на сегодня никому не удалось. На это указывают периодически выявляемые феномены системной коррупции практически во всех странах мира и во всех крупнейших транснациональных компаниях.

Критерии успеха могут быть соотнесены и распадаться на такие слагаемые, как территории (страны и регионы), инструменты, сроки (длительный и короткий). Гонконг воспринимается многими как город, достигший безусловного долгосрочного успеха в противостоянии с коррупцией: в 1970 г. уровень восприятия коррупции в специальном административном районе Китая составлял 1,8, а в 2014 г. 7,5, на одном уровне с Великобританией.

Среди моделей правового обеспечения борьбы с коррупцией в России С.В. Максимов выделяет следующие:

  • Первая модель «модель точечных ударов», сутью которой является поиск нескольких наиболее значимых, как правило, ключевых, звеньев правовой системы, создав или исправив которые можно «запустить» механизм борьбы с коррупцией. Воплощением такой модели является внесение частных антикоррупционных поправок в действующие акты, но иногда для реализации «точечного удара» принимают новый закон. Эта модель активно продвигалась «Транспарэнси интернешил» и Всемирным Банком. Другим ее воплощением являются попытки Всемирного Банка — создать в России (и ряде других стран) «острова без коррупции», не удавшаяся до сих пор. Подобную инициативу поддерживали представители законодательной власти Башкортостана. В качестве примера могут рассматриваться и приказы ГТК России по усилению борьбы с коррупцией в таможенной сфере.
  • Вторая модель «системного воздействия»: для её реализации обычно используют программно-целевой подход и комплексные нормативные правовые акты. Российский законодатель изначально тяготел именно к такой модели. Как один из самых ярких примеров её возможной реализации — идея межотраслевого антикоррупционного мини-комплекса. Непреодолимым препятствием на пути её воплощения лежало разрушение отечественного кодифицированного законодательства. Предлагался и иной подход: через разработку Основ антикоррупционной политики, ключевым элементом которых должны были стать антикоррупционные стандарты для базовых сфер правового регулирования. Законопроект неоднократно вносился в Государственную Думу, но не был рассмотрен. Однако его идеи восприняли разработчики проекта Конвенции ООН против коррупции. Среди них наибольшее внимание заслуживают такие, как:
  • превращение антикоррупционной политики в постоянную функцию Государства;
  • провозглашение принципа самоограничения власти;
  • ориентированность на профилактику, а не на репрессии в отношении коррупционеров, среди которых будут преобладать мелкие взяточники;
  • правовое закрепление антикоррупционных стандартов.
Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)