Фидуциарный залог

Для обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства вместо залога имущества может быть использован такой инструмент, как договор обеспечительной купли-продажи, с условием об обратном выкупе такого имущества.

Это может быть любое не ограниченное в гражданском обороте имущество, юридическую чистоту которого до заключения сделки кредитору обязательно следует проверить с учетом сведений из всех доступных источников на предмет наличия ограничений, обременений и притязаний со стороны третьих лиц.

Это и древняя форма римского залога (fiducia), и немецкое обеспечительное присвоение (sicherungsubereigning), и так называемые сделки РЕПО на финансовом рынке, и условная продажа, где отлагательным условием переноса права собственности на кредитора является неисполнение должником известного обязательства, и конструкция предварительного договора».

Профессор С.В. Сарбаш объясняет, что смысл обеспечительной купли-продажи состоит в том, «что вещь, принадлежащая должнику, служит обеспечением для кредитора, однако не в силу залогового отношения, а по причине перенесения на кредитора титула собственности на эту вещь. Соглашение предусматривает условие обратного возвращения указанного титула, если основное обязательство будет исполнено должником надлежащим образом, и, наоборот, оставление титула собственности за кредитором, если обязательство должника исполнено не будет».

В римском праве обеспечительная купля-продажа являлась наиболее древней формой залога. При фидуции (Fiducia cum creditore), как учил знаток пандектов профессор Юлиус Барон, кредитор получает право собственности на вещь с уговором (pactum fiduciae) возвратить это право должнику по прекращении долга.

Если фидуциарный залог есть самостоятельная форма залогового обеспечения, то она не является притворной сделкой, за которой «спрятан» обычный залог, и не должна признаваться недействительной в связи с притворностью.

Фидуциарный залог есть форма, которая ставит должника в явно невыгодное положение. Стоимость имущества, на которое передается титул собственности, выше цены исполнения обязательства должника в отношении кредитора.

Последнее более удачно, т.к. подчеркивает, что кредитору передается «голый титул», без владения, которое должнику необходимо для хозяйственных (и бытовых) целей». «Кроме того, термин «правовой титул», – подчеркивает профессор, – позволяет охватить существующие и будущие вещные права, которые могут передаваться для обеспечения долга».

Кредитор, получивший титул собственности на имущество должника, заинтересован не в исполнении обязательства должником, а в том, чтобы должник своего обязательства перед ним не исполнил. Если должник не исполнил основного обязательства, то должник не может просить кредитора о возвращении титула собственности. Кредитор, получивший титул собственности на имущество, может потребовать от должника передать ему имущество во владение. Коль скоро кредитор получил юридический титул собственности на имущество, это означает, что кредитор может получить имущество во владение, отобрав его у должника.

В незапамятные времена, когда данная форма обеспечения только возникла, считали, что обязанность кредитора возвратить недвижимость или иную вещь после исполнения должником обязательства есть обязанность скорее моральная, нежели юридическая. Должник продавал себя заимодавцу в рабство и получал обещание заимодавца вернуть ему свободу по истечении известного срока.

Сегодня заемщик, вернувший долг кредитору, рискует тем, что кредитор не вернет ему имущество, право на которое передано с целью обеспечения долга, ни по доброй воле, ни по судебному решению.

Ранее действовал п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 г. № 8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 6/8).

В данном пункте содержалось разъяснение о том, что действующее законодательство не предусматривает возможность передачи имущества, являющегося предметом залога, в собственность залогодержателя. Согласно руководящим разъяснениям всякие соглашения, предусматривающие передачу имущества в собственность залогодержателя, ничтожны, за исключением тех, которые могут быть квалифицированы как отступное или новация обеспеченного залогом обязательства.

Договор купли-продажи имущества с условием обратного выкупа в случае исполнения заемного обязательства является притворной сделкой, прикрывающей собой договор залога. Притворная сделка заключается для того, чтобы избежать судебного обращения взыскания на заложенное имущество с последующей продажей предмета залога с публичных торгов. Против подобного толкования в доктрине были выдвинуты возражения, которые не рассматривались судами как убедительные.

Пункт 46 Постановления № 6/8 не применяется в связи с принятием Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25).

В п. 1 Постановления № 25 содержится напоминание, что, установив недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий недобросовестного поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10 ГК РФ).

Такая сделка, разъясняет Постановление № 25, может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ.

Договор купли-продажи имущества с условием обратного выкупа совершается по общему правилу не для достижения противоправной цели, а для передачи заимодавцу титула собственности на недвижимое имущество на время. Заключая данный договор, заимодавец-кредитор принимает на себя обязанность вернуть недвижимость в собственность заемщика по его требованию. Такое требование заемщик-должник может предъявить, если готов вернуть заимодавцу сумму долга в форме цены возвращаемого имущества.

Изложенное позволяет утверждать, что нет правовых оснований для того, чтобы смотреть на фидуциарный залог, т.е. договор купли-продажи с условием обратного выкупа, как на притворную сделку, прикрывающую собой залог. Если обеспечительная купля-продажа есть притворная сделка, то к заложенному имуществу следует применять правила о публичных торгах, а не возвращать его продавцу-заемщику в порядке реституции.

Если фидуциарный залог есть древнейшая форма обеспечения обязательства, из которой возникли все иные формы обеспечения, то теоретически неверно смотреть на фидуциарный залог с точки зрения его соответствия или несоответствия институту залога. Наоборот, залоговые формы следует изучать в их развитии, взяв за отправную точку первую фидуциарную форму.

Другими словами, фидуциарный залог возникает прежде всякого залога и продолжает существовать как правовая форма вне института залога. На фидуциарный залог не должно распространяться требование о продаже заложенного имущества.

Однако такую сделку суд общей юрисдикции или арбитражный суд могут признать недействительной, если будет установлено, что поведение одной из сторон договора является недобросовестным. Является ли лицо, совершающее и исполняющее сделку или ряд взаимосвязанных и взаимообусловленных сделок, система которых квалифицируется как фидуциарный залог, добросовестным или недобросовестным, суд устанавливает, исходя из конкретных обстоятельств дела. Если сторона добросовестна, суд не делает о том специального вывода, а если недобросовестна, то суд указывает на данное обстоятельство в мотивировочной части решения.

Невзирая на общий вывод о соответствии закону сделок о фидуциарном залоге, суд может, исходя из конкретных обстоятельств дела, прийти к выводу о недействительности договора купли-продажи с условием обратного выкупа, оценивая как поведение стороны до начала судебного разбирательства, т.е. в спорном материальном правовом отношении, так и поведение в процессуальной форме после начала судебного разбирательства.

Банк предоставил кредит, который был обеспечен передачей в собственность банка четырехкомнатной квартиры и прилегающим земельным участком, предназначенным для ведения личного подсобного хозяйства. Передачу недвижимости в собственность банка оформили договором купли-продажи.

Одновременно заключили предварительный договор с обязательством заключить в будущем договор обратной купли-продажи недвижимости в собственность заемщика. Составили расписку о том, что заемщик за недвижимость получил деньги в размере 2 млн. рублей и обязуется их вернуть кредитору. Срок возврата определили в договоре.  Договором купли-продажи стороны оценили квартиру и земельный участок в 1 млн. рублей. Вместе с тем незадолго до займа недвижимость была приобретена заемщиком за 6 млн. рублей.

Заемщик должен был вернуть кредитору 2 млн. рублей, в то время как сам приобрел в собственность недвижимость за 6 млн. рублей. Если должник возвращает 2 млн., то доход банка составляет 1 млн. рублей. Если должник не возвращает долг банку, то доход банка составляет 5 млн. рублей, ведь банк за 1 млн. рублей получает недвижимое имущество, которое должник приобрел в свою собственность за 6 млн. Является ли поведение банка добросовестным или недобросовестным в описанной правовой ситуации, зависит от коллективного профессионального правосознания судей. Если речь идет о городских и сельских жителях, поведение заимодавца, заключившего договор о фидуциарном залоге, является в данном случае недобросовестным. Если же речь идет о биржевых игроках, такое поведение вполне добросовестно и укладывается в стандарты честной деловой практики.

Не получив денег от заемщика, кредитор предъявил требование о его выселении из квартиры вместе с несовершеннолетними детьми. Заемщик защищался встречным иском, указывая на то, что имеет место фидуциарный залог. Районный суд отказал в иске заимодавцу, взыскал с заемщика 1 млн. 200 тыс. рублей с учетом процентов. Суд апелляционной инстанции удовлетворил иск кредитора о выселении, в иске о признании договора недействительным отказал, указав, что между сторонами имела место купля-продажа.

Собственник, предъявив иск о выселении продавца, действует правомерно. Верховный Суд Российской Федерации определением от 04.12.2018 г. № 19-КГ18-41 отменил апелляционное определение, отправил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. Определение напоминает, что нельзя без особых на то оснований в апелляционной инстанции принимать дополнительные доказательства. Оценивать необходимо взаимоотношения сторон в период заключения договора и последующего его исполнения, переписку, иные соглашения между ними, включая предварительный договор купли-продажи, предусматривающий возврат недвижимости в собственность заемщика.

В определении отмечено, что в протоколе судебного заседания судом первой инстанции зафиксировано, что истец по первоначальному иску (титульный собственник) обсуждает со свидетелем (своим мужем) вопрос, предоставлять или не предоставлять суду доказательство, которое может быть истолковано судом в пользу ответчика (действительного собственника). Впоследствии данное доказательство было принято судом апелляционной инстанции.

Субъектами ситуационного управления индивидуальными гражданскими правовыми отношениями являются суды общей юрисдикции и арбитражные суды наряду с другими государственными органами и органами местного самоуправления, а также крупными коммерческими организациями, в первую очередь финансовыми.

Доказательством перехода к ситуационному управлению являются не только эластичные нормы с терминами, обозначающими понятия скорее этические, чем юридические, но и разобранное в настоящей статье определение Верховного Суда РФ о фидуциарном залоге, и конституционный принцип справедливости, о котором Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации напомнила в Определении от 27.02.2018 г. № 18-КГ17-257 по делу о возмещении вреда, причиненного гражданину повреждением его транспортного средства.

При этом оценить справедливость процесса можно исходя из того, имела ли место реальная состязательность в судебном разбирательстве. Если суд не оценивает доказательства, представленные стороной, принимает от оппонента дополнительные доказательства, которые не были представлены суду первой инстанции, то право на справедливое судебное разбирательство, безусловно, нарушается.

Процесс справедлив, если венчается справедливым окончательным решением. Если же окончательное решение не является справедливым, то нельзя говорить о справедливости процесса, даже если суд обеспечил реальную состязательность. Состязательный процесс несправедлив, если решение по существу нарушает принцип законности, элементом которого является требование справедливости.

С другой стороны, под результатом судебного разбирательства понимают судебное решение, являющееся решением по существу.

Определение Верховного Суда РФ о направлении дела на новое рассмотрение не является решением по существу. Поэтому идеальные определения судебных коллегий Верховного Суда РФ есть справедливые судебные определения. Чтобы определения были справедливыми, суд должен руководствоваться справедливостью как в процессуальном, так и материальном смысле.

Согласимся с мыслью о том, что «ориентация судебной системы на усмотрение», «активное и приоритетное» использование конструкций добросовестности, разумности и справедливости может привести к ошибка.

Однако усмотрение судьи при принятии решения не является произвольным. Суд, принимающий решение, старается действовать в согласии со всей судебной системой. Суд может совершить ошибку при принятии конкретного решения и в идеальном случае обязан рекомендовать сторонам проверить правильность и законность решения в вышестоящей инстанции. Недочеты становятся известными, комментируются и не допускаются в последующем.

Если в ГК РФ будут закреплены положения об обеспечительной купле-продаже, необходимо будет также скорректировать ст. 37 Земельного кодекса Российской Федерации от 25.10.2001 № 136-ФЗ, где в абз. 1 п. 2 установлена недопустимость (под страхом недействительности) включения в договор купли-продажи земельного участка условия о возможности для продавца по собственному желанию выкупить земельный участок.