Культура как форма бытия

В основе этой концепции лежит понимание Культуры как аспекта трехстороннего процесса аптропо-социокультурогенеза, в ходе которого биологические закономерности генетической передачи поведенческих программ вытеснялись необходимыми для выживания уникального животного, впоследствии названного Homo sapiens, программами поведения и деятельности, вырабатывавшимися прижизненно и потому генетически не кодировавшимися и не транслировавшимися.

Этот накапливавшийся опыт взаимодействия с природой и взаимоотношений людей друг с другом мог передаваться из поколения в поколение и становиться достоянием каждого индивида в каждом поколении благодаря гениальному изобретению предлюдей – вынесению их опыта вовне «овнешнением» – Entäusserung – называли Г. Гегель и К. Маркс этим непривычным для русского языка, но точным и безоценочным, в отличие от прижившегося у нас термина «отчуждение» – Entfremdung – словом, отделению плодов деятельности зарождавшегося интеллекта от вырабатывавшего их мозга индивида и, тем самым, их превращения во всеобщее достояние, предназначенное для восприятия, освоения и усвоения другими людьми, не только современниками, но и потомками.

Так формировался природе неизвестный – культурный – «механизм социального наследования», функционировавший в процессах опредмечивания и распредмечивания обретавшихся людьми потребностей и способностей, знаний и ценностных устремлений, умений и навыков.

Иначе говоря, психическое становилось физическим, идеальное превращалось в реальное, духовное материализовалось, и в этом именно процессе психическое как биологический регулятивный механизм поведения высших животных породил неизвестную животным, внебиологическую, специфически-человеческую – т. е. культурную – духовную энергию как выражение потребности индивида передавать свои знания, ценности и умения другим людям, передавать всем, неизвестным ему современникам и потомкам, а значит, бескорыстно, более того — подчас и жертвенно.

Представляется поэтому неадекватным и грубое противопоставление духовного и материального в человеческой деятельности — как антитезы «Культура — Цивилизация», при всех очевидных различиях их соотношения, условно говоря, «внутреннего и внешнего» в материальной, духовной и художественной подсистемах Культуры, равно как неадекватно сведение.

Культуры к той или иной частной форме духовной жизни — к ценностному сознанию, или к символизации, или к социальной информации, или к кодирующим ее знаковым системам, или к игре — ибо любое подобное сужение содержания.

Но непродуктивно и механически-суммативное понимание Культуры, подобно содержащемуся в советской «Философской энциклопедии» и в ряде новейших самодельных учебников по культурологии, которое представляет ее как хаотическую совокупность множества эмпирически устанавливаемых форм деятельности, тогда как «тайна».

Поскольку Культура, творимая человеком, осуществляет «обратную связь» – творит своего творца, формируя его сознание и направляя практические действия каждого входящего в жизнь индивида, – постольку она онтологически равномасштабна и человеку, и обществу иллюстрирующую эту теоретическую дедукцию схему. Так, анализ системного строения бытия позволяет определить место понятия «Культура» в системе онтологических категорий «природа – общество – человек – культура».

Высказывавшиеся возражения против такого понимания Культуры, основанные на том, будто оно ведет к отождествлению Культуры и общества, приходится отклонить уже потому, что Культура и общество – системы равномасштабные, но разномодальные: модальность существования общества – социальные отношения, т. е. практическая и идеологическая взаимосвязь людей в их совместной жизнедеятельности, которую организует. Культура, вырабатывая политические и правовые формы общественного бытия, тогда как онтологический статус.

Схематически эта полимодальная структура Культуры может быть изображена в виде треугольника со стреловидными сторонами и разомкнутыми стыками, что должно обозначить и интенциональность каждого модуса бытия Культуры, — его направленность на переход в другой ее модус, и возможность их обогащения, развития, совершенствования.

Благодаря возможности самоизменения каждой из трех модальных форм своего существования Культура «открыта» для непрерывных трансформаций — она принадлежит к классу «диссипативных», по синергетической терминологии, систем, т. е. находящихся в постоянном обмене с ее средой либо веществом, либо энергией, либо информацией, что и делает их способными к изменениям, к самосовершенствованию.

Разумеется, в условиях противоборства «порядка и хаоса» (И. Пригожин) и обретенной человечеством свободы выбора оптимальных траекторий движения, их поиск не может не приводить эпизодически и к самоухудшению системы и даже к ее саморазрушению в революциях и войнах, но, как свидетельствует история, в «больших длительностях» (Ф. Бродель) своего развития.

Культура находит в себе способность не только самосохранения, но и постоянного повышения своего КПД – ведь несмотря на все потери, понесенные человечеством в ходе его драматической истории, «стрела» движения от пещерного бытия, от жертвоприношений и каннибализма, от рабства и крепостничества, от мотыжной обработки земли и примитивной плавки металлов, от бесписьменного фольклора, от донаучного и дофилософского существования сознания, от мифологического мировосприятия и т. д. – к современной цивилизации опровергает руссоистскую, романтическую, славянофильскую формы ностальгии по идеализируемому прошлому.

О возвращении к нему можно мечтать, но попятного движения история человечества, как и жизнь отдельного человека, не знает… Такое понимание Культуры предопределяет и трактовку категориального отношения «культура — цивилизация».