Новые левые

К середине шестидесятых годов появились «новые левые», инспирированные отчасти Франкфуртской школой и экзистенциальным марксизмом.

Это в значительной мере было обусловлено тем, что длительно сохранявшаяся высокая конъюнктура в западном мире привела к снижению числа забастовок и демонстраций.

Немарксисты утверждали, что рабочий класс теперь интегрирован в капиталистическом обществе, и часто говорили об «обуржуазивании рабочего класса».

Как в юношеских работах Маркса, так и в примыкавших к ним школах марксизма теперь выдвигали на передний план качество человеческого освобождения, то есть эксплуатация рабочего класса определялась не жизненным уровнем или определенным уровнем заработной платы, а отчуждением наемных рабочих.

Таким манером марксизм можно было применить и для решения проблем общества изобилия, где новые средства массовой информации (телевидение, радио, кино и т. д.) распространяли стандартизированную массовую культуру, превращавшую практически все эстетические ценности в товар, на котором можно заработать.

Этот новый марксистский анализ долго не опирался ни на какую политическую силу в обществе, но в связи со студенческими бунтами и подъемом борьбы рабочих как на Востоке, так и на Западе около 1970 г. марксизм вновь приобрел непосредственно политическое, а не только теоретическое значение.

В течение нескольких лет общетеоретическое развитие оставалось в тени вопросов политической стратегии и тактики, что влекло за собой расщепление марксизма в соответствии с политическими линиями типа сталинизма, троцкизма, маоизма и т. д.

Эти группы боролись как с капиталистическим обществом, так и друг с другом, но так никогда и не стали особенно популярными.

Многие из этих новых марксистов стали также широким фронтом вводить марксизм в университетах, и после затухания политической «левой волны» теоретическое наследие западного марксизма приобретает все большее значение в науке об обществе.