Типологии доказательств

Как заметил А. Леви-Брюль, если доказательство является «…механизмом, с помощью которого достигается установление истинности довода, права или факта», то судебное доказательство не совсем подпадает под это определение: предоставляя свои доказательства, каждая сторона стремится прежде всего не к установлению объективной истины, а к тому, чтобы оказать свое влияние на третью сторону, которая призвана разрешить спор, и это касается как традиционных обществ, так и современных.

Однако эта черта еще более ярко выражена в элементарных и полуэлементарных обществах: при отсутствии центральной власти давление общественного мнения может быть определяющим, и такое положение вещей очень устраивает каждую сторону в силу существующей возможности привлечь его на свою сторону. Кроме того, традиционные общества придают особое значение доказательствам трансцендентного свойства, чего нет в наших современных обществах.

Чтобы составить типологию доказательств, можно воспользоваться, слегка ее изменив, классификацией Ж. Пуарье. Этот автор делает различие между трансцендентными и вещественными доказательствами. Первые делают ставку на потусторонние силы, т. е. силы невидимого нами мира, а вторые — на добычу материальных свидетельств техническими средствами.

Трансцендентные доказательства. Этот вид доказательств опирается на невидимые силы потустороннего мира, к ним относятся божий суд, пророчество и присяга. Божий суд и пророчества опираются все на те же силы невидимого нами мира, которые, как предполагается, выражаются определенными знаками или определяют то или иное поведение.

При божьем суде субъект располагает определенной свободой инициативы. Иногда здесь имеет место двусторонний фактор, который состоит в проведении поединков (часто проводимых в феодальную эпоху как форма божьего суда; в Черной Африке они встречаются гораздо реже).

В других же случаях здесь имеет место эксперимент: прямого столкновения между состязающимися нет, но один индивидуум подвергается экспертом (колдуном, священником, вождем или самим обвиняемым) определенной процедуре, например, наложению раскаленного железа на слизистую оболочку или принятию яда, а реакция подвергаемого испытанию будет определяющим фактором в установлении его виновности или невиновности (как правило, доза яда, которую должен принять испытуемый, не смертельна: если испытуемого сразу же начинает рвать и яд выбрасывается из организма, то с обвиняемого снимается обвинение, тяготевшее над ним).

При пророчествах же подозреваемый или обвиняемый не имеют никакой инициативы, они остаются полностью пассивными субъектами: используемые способы к ним не применяются. В данном случае часто применяется допрос трупа.

В других местах прибегают к помощи животных. Перед норкой паука развешивают нити, которые символизируют каждого из братьев покойного. Виновным считается тот, чью ниточку паук передвинет; он должен тогда отдать взамен им убитого мужчину или женщину из своего рода.

Совершенно естественно, что для разрешения подобного рода проблем довольно часто прибегают к услугам колдунов, которые либо помогают урегулировать эти конфликты, либо являются их первопричиной. Вмешательство колдунов может носить и более прямой характер. Так как считается, что колдуны могут превращаться в различных животных (людей-пантер, людей-леопардов, что эквивалентно нашим оборотням), то и предполагается, что они могут нападать на свои жертвы и убивать их.

Устное обязательство, присяга или клятва, кроме судебной сферы, могут применяться и в других областях: клятва в братской дружбе, клятва преданности вассала своему сюзерену, политическая клятва, клятва в любви, клятва в союзе бога со своим народом и т. д.

Однако когда применение клятвы касается судебной сферы, то она должна быть освящена: факты, к которым она относится, так же, как и свидетельства, которые представляет дающий клятву и его поручители, отдаются во власть невидимых сил, которые берут на себя выяснение истины и в случае необходимости покарают клятвопреступника и его гарантов.

Подобное освящение данной процедуры является доминирующим фактором при даче судебных клятв, и это характерно для традиционных общества, хотя последние отнюдь не являются здесь исключением. Еще совсем недавно в наших обществах свидетели на уголовных процессах давали клятву перед богом и при этом использовались предметы, его символизирующие (например, распятие).

Возвращение вещи ее истинному хозяину является лишь следствием расследования, ведущегося с целью определения, какая из двух сторон является клятвопреступницей, что может навлечь на общину гнев богов, гнев, которого можно избежать лишь благодаря осуждению виновного. И здесь главная роль отводится невидимому миру. Что же касается вещественных доказательств, то тут уже логика другая, она уже ближе к нашей.

Вещественные доказательства. В качестве таковых могут рассматриваться явное преступление и результаты дознания. Очевидность преступления часто ведет к тому, что жертва сама себе обеспечивает защиту. Однако если спор регулируется с помощью процедуры, требующей вмешательства третьей стороны и участия свидетеля, то свидетельство будет принято во внимание только в том случае, если свидетель явно показал виновному факт своего присутствия на месте преступления.

Смешанные доказательства. Это доказательства, опирающиеся на материальные элементы, которые содержат также символические и священные аспекты. К ним относятся свидетельства, признание, вещное действие, письмена. Доказательства, представляемые свидетелями, имеют тем большую силу, чем выше социальная ступенька, которую занимает дающий показания.

Свидетельства касаются конкретных элементов, но, строго говоря, эти свидетельства не являются вещественными доказательствами, поскольку очень часто их гарантия обеспечивается клятвой. Признание состоит в том, что какой-то индивидуум заявляет о своей виновности, признает факты и поступки, которые ему вменяются в вину или автора которых пытаются найти.

Здесь еще часто обращаются к невидимому миру; это делается в той мере, в какой признание часто является следствием того, что прибегают к испытаниям невиновности (божьим судом) и к пророческим методам. Фактически признание является еще в меньшей степени «королевой доказательств» в традиционных обществах, чем в наших, потому что невиновный может совершенно свободно объявить себя виновным, если он верит в то, что невидимые силы могут указать на него, или если он думает, что мог совершить поступки, которые ему вменяют в вину и которые он мог совершить, будучи в бессознательном состоянии (во время сна или если он был невменяем).

С другой стороны, гораздо больше придается значения отношениям между преподносящим и принимающим, которые символизируют данный предмет, а не самому предмету как таковому. Данное явление хорошо просматривается в традиционном праве, например, при подношении выкупа: приданое удостоверяет бракосочетание; оно не просто состоит из каких-то компенсационных преподношений семье супруги, а символизирует союз между семейными группами супругов.

И, наконец, что касается письменных доказательств, то к ним иногда относились как к чему-то святому. Большинство традиционных обществ знало лишь устные доказательства. Но письменность постепенно входила в быт с приходом мусульманских и европейских колонизаторов. Впрочем, африканцы, когда они знали письменные знаки, очень часто придавали им магический характер.

Очень многие талисманы представляют собой маленькие кожаные мешочки, внутри которых хранятся стихи из Корана; мешочки носятся на шее. (С нашей стороны было бы неосторожно квалифицировать такое поведение инфантильным или «первобытным»: давайте-ка вспомним, какое большое значение мы придаем письменным отношениям, которые мы поддерживаем с административными органами).

Какой бы ни была природа используемых доказательств, они должны обычно приводить к тому, что именуется истиной, которая должна быть утверждена принятым решением, что является одним из средств положить конец конфликту.